Зачастую агрессоры – сами бывшие жертвы, и когда-то в далеком детстве они сталкивались с семейным насилием, с принуждением, с вынужденностью жить в постоянном страхе и тревоге, с контролем. Будущий тиран был ребенком, который боялся, что потеряет значимые для него отношения, его бросят, он останется один… Или же он не мог выстраивать отношения с другими и по большому счёту и был один. Невыносимые переживания для маленького человека… Выйти из опасных для себя отношений он не мог и пришлось учиться выживать единственным доступным для себя способом – либо стать жертвой (это все из-за меня, я буду лучше стараться и смогу изменить ситуацию), либо – агрессором (это «они» виноваты, и я буду наказывать других за это).
Как видишь, и жертвы, и агрессоры могут вырастать примерно из одних и тех же эмоционально неблагополучных жизненных условий. И те, и другие выбирают разный, но одинаково неадаптивный путь своего развития.
Испытанные чувства боли, бессилия, ярости, обиды и бесконечного одиночества у будущего абьюзера «расщепляют» его личность, у него всегда включена внутренняя оборона и настороженность: а не собираются ли меня бросить? А обидеть? А сделать что-то опасное для меня? Я лучше превентивно сделаю это сам: проконтролирую, обижу, ограничу, накажу другого. На всякий случай, так безопаснее.
Несмотря на это, никакой бывшей жертве никто не даёт права быть агрессором в следующих отношениях. Никакая пережитая боль не является разрешением на насилие, это аксиома, которую хочется вставлять в «заводские настройки», чтобы после любого «обновления» это понимание у каждого человека оставалось нетронутым.
Агрессоры часто обладают крайне низким эмоциональным интеллектом, у многих деспотичных людей это ярко выраженная особенность. Они могут быть умными, очень логичными, но совершенно не понимать своих и чужих эмоций, эмоции для таких персонажей – это некое невнятное дополнение к рациональной жизни, и они привычно отстраняются по принципу «то, чего я не понимаю, – не существует». Эмоции партнера становятся обузой и выдуманным бредом.
Сергей из категории строгих и рациональных людей, в чьем мире нет места всяким «глупым» эмоциям. Он может сказать жене, что она в этих джинсах толстая, как корова, а на ее слезы среагировать привычным раздражением: «опять кран прорвало?». Сергей не чувствует неуместности каких-то выражений и не понимает, почему он не может сказать то, что думает. Десятилетнему сыну, который пришел из школы заплаканным, и признался, что над ним издеваются одноклассники, Сергей презрительно сказал, что он тряпка и постоять за себя не умеет, пусть учится. Сергей умеет только распределять задачи, определять приоритеты, отчитывать и наказывать. То, что он проявляет по отношению к близким черствость и эмоциональную жестокость, ему в голову не приходит. Все бы было эффективнее «без этих соплей».
Агрессоры могут быть таковыми в силу определенных характерологических особенностей, и тогда способ его тирании будет зависеть от того, каковы они.
Существуют особенности личности, когда в общении человек пытается ставить себя выше других. А в бедах такого человека виноваты все вокруг, мир, все, что угодно, но не он сам. И при этом он же всезнайка, все знает, как правильно и как должно быть, например, в паре будет подавлять партнера – это его обычное поведение.
Владислав бесконечно критикует и переделывает свою жену, Женю. «Не так гладишь брюки – ты что, не видишь, что “стрелки” не идеальные?! Ты что, хочешь, чтобы на меня пальцем показывали на работе?», «Ой, ну назначили тебя заместителем начальника отдела, ты ведь и сама понимаешь, что они просто ищут, на кого всю рутину перекинуть, а далеко не самого умного и достойного», «Все наши проблемы из-за тебя! Мне и так приходится со многим в тебе мириться, но ты ведь совсем за собой не следишь! Наши отношения трещат по швам, ведь ты не желаешь меняться!», «Говорил тебе, будь более женственной, что ты как мужик в юбке вышагиваешь?! И волосы носи распущенными, сто раз говорил, когда в пучок их собираешь – как бабка старая! Ну сделай уже так, чтобы мне не стыдно было с тобой в люди выйти!». Владислав часто напоминал Жене о том, что, выйдя за него замуж, она взяла на себя определенные обязательства, иногда он показывал, что она уже почти… ну вот еще немного – и будет достойна его любви и восхищения, ей нужно еще чуточку постараться… А если Женя робко возражала своему прекрасному Владиславу, тот немедленно свирепел: «Я для тебя стараюсь, а ты еще и недовольна?!». А дальше в стену летел телефон
(Женин, разумеется), разбивалась тарелка (спасибо, что не об голову) и выкрикивались оскорбления.
Как бы Женя не старалась «прокачать и апгрейдить» себя, Владислав редко был доволен. И неудивительно, ведь перестараться с женственностью тоже было нельзя – тогда в ход шли обвинения в «доступности» и легком поведении. Владислав всегда давал понять, что она, Женя, не достойна его, не дотягивает до Его Величества, но он добр и все время дает ей шансы на то, чтобы измениться.
Такой человек будет бесконечно обесценивать заслуги и достижения, и самооценка партнера рассыплется под таким прессингом неизбежно. А еще именно партнер, и только он один, всегда будет в ответе за отношения, и за его, нарциссичного товарища, личное счастье.
Если агрессор по типу личности с бедной и недоразвитой сферой эмоций, холодностью и отстраненностью – тирания будет другого характера. Ты не услышишь от него криков и оров, как, например, от предыдущего товарища, но тихая тирания – не менее травмирующая.
Оксана была именно такой: никогда от нее не слышали громкой ругани или чего-то в этом роде, однако в случае ее недовольства мужем в ход шла категоричность, внезапная оскорбительная резкость, леденящая холодность, цинизм и враждебный отказ от всяческих контактов. Оксана могла не разговаривать днями и неделями, а отказывать в сексе месяцами, пока муж не догадается сделать «по ее».
Чувствительный человек тоже может быть агрессором, и в этом случае ты увидишь перед собой драматизирующего тирана.
Когда Наталья сказала Илье, что ей очень жаль, но, наверное, им надо расстаться, так как отношения не клеятся, Илья… вдруг заплакал, хватая ее за руки и умоляя не уходить, ведь он ее любит, обожает, он никого так не любил. А если она уйдет, то ему просто незачем будет жить. Испуганная Наталья пыталась его успокоить, но ничего не получалось, Илья требовал уверений в том, что она не уйдет. Наталья осталась, но в случае любой ссоры Илья обвиняет ее в том, что «вон до чего она его довела», что это из-за нее у него депрессии, астма и всякое прочее…
Когда агрессия заложена в самом паттерне отношений, то они идут по определенной замкнутой схеме.
1. Напряжение.
Всегда все начинается с нарастающего напряжения. Агрессор становится раздражительным, критикующим, он как будто ищет повод для того, чтобы разразился скандал. В зависимости от его типа личности он может игнорировать партнера, «цеплять» его болезненными замечаниями, обижаться, обвинять в чем-то.
Эта стадия планирования может быть как сознательной для абьюзера, так и неосознанной, когда человек воспроизводит некий сценарий, усвоенный давным-давно.
2. Насильственный инцидент.
Напряжение не может копиться вечно, и рано или поздно происходит агрессивная вспышка. Абьюзер не может больше сдерживаться и дает себе волю. Что это будет – зависит от многих факторов. Кто-то инициирует скандал с унижениями и обесцениваниями партнера, а кто-то уже не ограничивается этим и происходит физическое насилие: жертву могут оттаскать за волосы, отвесить пощечину, изнасиловать, отпинать ногами и прочее. При этом всегда подразумевается или говорится вслух, что это она, жертва, во всем виновата, это ей не живется спокойно и она провоцирует и заставляет его применять вот такие меры. Все это сопровождается яростью, обвинениями, угрозами и запугиванием.
3. Примирение.
На этом этапе обидчик просит прощения, объясняет причину жестокости, которая вовсе не в нем, или в нем – но только потому, что он был вынужден (испытывал стресс, переживал, был слишком расстроен, неприятности на работе), перекладывает вину на жертву, может отрицать произошедшее («все было не так») или убеждать пострадавшую сторону в преувеличении
событий («Я просто пытался тебя удержать, а ты упала и ударилась об шкаф головой»). Именно этот этап часто показывается в эпизодах фильма, когда насильник, вчера молотящий жертву кулаками, приходит к ней с виноватым выражением лица, с букетом цветов (золотым украшением, колье или кольцом) и умоляет его простить («только ты меня понимаешь», «без тебя моя жизнь не имеет смысла», «давай начнем все сначала»).
4. «Медовый месяц».
Когда жертва прощает тирана в надежде на то, что теперь все будет иначе, качество отношений между ними на этой стадии возвращается к первоначальному. Действительно, может казаться, что все наладилось, и теперь все будет хорошо. После проявления жестокости и насилия обидчик может превратиться в заботливого, верного, очаровательного и прекрасного человека, каким он казался тогда, в начале отношений. Все это рассчитано на поддержание «нормальных» отношений, чтобы удержать жертву от ухода и сохранить видимость благополучия.
Однако потом цикл повторяется. Снова и снова. С течением времени фазы укорачиваются, а вспышки жестокости учащаются и усиливаются.
Зачем мы об этом говорим?
Никакие детские травмы, жестокое обращение родителей в детстве, злоупотребление алкоголем, «плохой» характер и что бы то ни было еще не
может быть оправданием насилия и абьюзивного поведения. А до сих пор для многих эти объяснения могут казаться вполне приемлемыми. Мы все – взрослые люди и можем (и должны!) нести ответственность за свои состояния и действия.
