Как и в случае с абьюзом (одно от другого отделять достаточно сложно, ведь границы могут быть довольно нечеткими), газлайтеры часто применяют к другим людям то, что когда-то так или иначе испытали на себе или наблюдали в семейной системе. У агрессоров могут быть различные причины на то, что они делают, осознанные и неосознанные, явные и скрытые.
Ульяна росла в семье, в которой, по сути, на нее как на личность было всем плевать. Родители занимались своей жизнью: сходились-расходились, перетягивали Ульяну как канат, стремясь привлечь на свою сторону, чтобы иметь перевес в конфликте. Ульяна отчаянно нуждалась во внимании и поддержке и ловила их крупицы, где и как могла. В школе она однажды сымитировала падение в обморок, и учительница пожалела ее и стала опекать гораздо больше остальных, иногда заплетая ей косички и разговаривая после уроков «по душам». Ульяна стала довольно часто «болеть», чтобы получить свою дозу заботы. Когда у нее появился парень, Ульяна с ума сходила от тревоги, боясь его потерять, и пользовалась привычными методами. Если он пытался заниматься своими делами, девушка обвиняла его в невнимании к ней, от расстройства «теряла сознание», не забывая потом сказать, что это все происходит из-за него. Когда ее парень получил грант на стажировку за границей, Ульяна легла в больницу с нервным срывом и написала ему письмо, в котором угрожала, что если он уедет, она выпьет все таблетки, ибо жизнь без него целых полгода невозможна…
Агрессор ли хрупкая Ульяна? Несомненно. Однако она далеко не в полной мере сознает разрушительность своих действий и считает, что таким способом «борется за свою любовь». Самоутверждение – другой превалирующий мотив у агрессора-газлайтера. Он как будто возвышается над жертвой, создавая эту альтернативную реальность для нее.
Когда отношения Алены и Дениса только начинались, он буквально окружал ее своей любовью и вниманием. Огромное количество комплиментов, признаний – всем своим видом Денис выражал потребность быть рядом. Алена привыкла чувствовать себя буквально центром вселенной. И вот тогда источник бесконечного восхищения и обожания иссяк. Денис отстранился, стал холодным и безразличным, и Алена была готова практически на все, чтобы снова стать той самой «дамой сердца». А Денис «порционно» объяснял ей, «что не так». Оказалось, что Алена должна похудеть и подкачаться, ну она же сама должна понимать, что такие бедра – это недопустимо для дамы. А ему, Денису, так хочется снова обожать ее! Алена должна следить за своей речью, у нее «проскакивают» какие-то простонародные выражения, от которых у утонченного Дениса кривится лицо: «Ну, ты как из деревни приехала, в самом деле». Денис популярно объяснял, что проблема не в нем, а в Алене, а когда она попыталась разделить с ним ответственность за отношения, то получила в ответ печальный взгляд и вздох: «Милая, вот видишь, ты неадекватно все оцениваешь. Посмотри, как я стараюсь ради нас! А ты все рушишь, и это так грустно…».
Денис постепенно получил над Аленой практически неограниченную власть. Ее желание быть любимой им стало его оружием, и он бесконечно самоутверждается, раз за разом объясняя ей ее «ошибки», и при этом чувствует себя благодетелем, ведь он учит уму-разуму, и даже спасает Алену от несовершенств, делая ее лучше. Пигмалион, понимаешь…
Иногда агрессор получает реальную выгоду, которую вполне можно перевести в материальные ценности. Например, переписать на себя квартиру, пока жертва беспрекословно выполняет все условия и не возмущается. Так или иначе, газлайтер создает картину, в которой он прекрасен, умен, силен, а жертва – противоположность: тупая, бестолковая, одним словом – плохая. И на этом фоне, он, разумеется, еще более ослепляющий. Или как Ульяна – агрессор слаб и немощен, а его жертва жестока и пытается навредить своими действиями.
Итак, что делает газлайтер в отношениях:
– выставляет тебя в невыгодном свете и делает это крайне виртуозно. Окружающие, да и ты тоже могут при этом думать, что это… просто правда и форма заботы;
– меняет неудобные ему темы разговора, например, в ответ на замечание, что он уже полгода не работает, отвечает: «Мне ведь приходится сидеть дома, посмотри, как плохо ты смотришь за детьми! Ты помнишь, как в прошлом месяце наша дочь из-за тебя разбила губу?»;
– преуменьшает и обесценивает («Ну нельзя же быть таким(ой) чувствительным», «Это тебе только кажется», «Ты надумываешь, как обычно», «И вовсе это было не обидно, ты просто неадекватно реагируешь»);
– отрицает и избегает («Я такого вспомнить не могу, ты все выдумываешь», «Ты врешь, я такого никогда не говорил», «Я тебя сейчас вообще не понимаю!», «Боже, ты вообще себя слышишь?»);
– искажает, переиначивает, буквально переворачивает все наоборот, и вот уже ты чувствуешь себя глупо, ведь все было совсем не так («Я тебя не бил, как ты можешь такое говорить! Я просто задел тебя рукой, а ты упала», «Если ты вспомнишь ситуацию, то поймешь, что я просто пытался тебе помочь и как всегда «огреб» за это…»).
Если возникают мысли, что ты смотришь в кривое зеркало, и чувствуешь, что твои ощущения слишком уж расходятся с тем, что тебе говорят, – имеет смысл пристально проанализировать свои отношения и то, что в них происходит. Это не просто, ведь на определенном этапе [M1] собственным чувствам уже сложно доверять.
